— Ты уже говорил это. Тебя вокруг меня так много. И во мне тоже…

Я сразу же осеклась, заметив весёлых пляшущих демонят в голубых глазах мужчины.

— Я имела ввиду ребёнка. Не смейся.

— Не смеюсь. Радуюсь тебе и малышу. Искренне радуюсь.

Арсений окинул меня странным взглядом.

— Арсений?

Я неплохо успела изучить этого мужчину. Сейчас я читала в его взгляде смятение и желание.

В его движениях сквозил порыв. Непонятный для меня. Не тот порыв, что заставил его сжать меня в объятиях и целовать, как безумный. Что-то другое…

Что он задумал?

Я застыла на месте, как муха в янтаре.

Арсений быстро опустился на колени. Прежде чем я успела его остановить, задрал футболку, прижимаясь к моему животу губами.

Мягко прикасался, целуя. Меня начало пронизывать дрожью. Кожа покрылась мурашками.

В горле пересохло.

— Что ты делаешь? — голос был ломким от нахлынувших чувств.

— Неужели непонятно? — улыбнулся Арсений, обхватил за талию ладонями, не позволяя отстраниться. — Ребёнку нужна любовь. Вдруг моему малышу недостаточно любви? Я буду восполнять за двоих недостаток любви своему ребёнку.

Я замерла на месте. Арсений и не думал останавливаться. Водил губами по коже, вызывая млеющие ощущения где-то внутри меня.

— Арсений, ещё рано для общения с малышом. Он крохотный совсем, — выдавила я из себя.

Попыталась отстранить Арсения, но он крепко зажал меня в тиски, не давая уйти.

— Не рано, Алён, — улыбнулся Арсений и обратился к крохотному ребёнку, задевая кожу живота губами. — Твоя родительница — вредная Колючка. Мамой называть не станем. Она же этого не хочет, правда?

Арсений пытливо посмотрел на меня снизу вверх, поцеловав кожу живота. Не прерывал зрительный контакт, удерживая меня магнетическим взглядом.

— Если наша Колючка не хочет быть мамой, значит, у тебя будет только папа.

Я не хотела оставлять ребёнка Арсению, не хотела отдавать его. Хотела остаться с крохой и стать мамой.

— Я не знала, на что соглашаюсь, когда подписывала контракт. Сейчас всё изменилось, — выдавила я из себя. Я не хочу оставлять своего ребёнка.

— Нашего ребёнка! — поправил Арсений и напористо спросил. — Уверена? Прежде чем отвечать, подумай, Алён. Хорошо подумай. Если останешься с ребёнком, будешь моей женой. Полноценной женой. Это моё условие.

Я положила ладонь на плечо Арсения, отдаляясь. Он усмехнулся и поправил на мне одежду. Резко поднялся и обнял меня, наклонившись. Быстро поцеловал меня в обе щеки.

— А это для Алёнки, чтобы перестала быть колючкой.

Покровский покинул кухню, мурлыкая себе что-то под нос.

— Я буду думать о тебе в постели, — сказал уже из коридора. — Спокойной ночи, моя ненаглядная жена.

Я ещё долго не могла прийти в себя и чувствовала прикосновения. Они остались следами на коже.

Губы Арсения мягкие и горячие. Нежные и напористые. Колдовские.

36. Арсений

Я созвонился со старшим братом через день. Ванька никогда не жаловался на Оксану, даже если у них что-то не ладилось.

Сам я не стал говорить о том, что Оксана вешалась на меня. Не маленькие, разберутся без меня. У меня есть проблемы поважнее.

— Заедем к тебе сегодня. Можно? — предложил Ваня.

— С племяшами?

— Нет, мелких отдали родителям Оксаны. Они соскучились по внукам, пока мы были на отдыхе. Ну, так что, мы заедем на ужин?

— Да, приезжай. Но сейчас я ещё в офисе, — взглянул на часы, ругнувшись под нос.

— Заработался, что ли, Арс? Уже почти семь, — рассмеялся Ваня. — Через часа полтора приедем.

— Хорошо. Только на позднюю гулянку не рассчитывай, — предупредил брата.

— Конечно-конечно, соблюдём детский режим. Но приедем с водителем, — рассмеялся Ваня.

Судя по всему, у него было отличное настроение. Не буду отталкивать брата.

— Как настроение у Колючки и у моего малыша?

Нарочно поддразнил Алёну, вернувшись домой. Погладил живот. Он у Алёны плоский, ни одного намёка на беременность — ещё слишком рано.

Но у меня есть карт-бланш — общаться с крохой через живот мамочки. Хочет она того или нет, но я буду использовать своё право отца и мужчины.

Мысленно я дурею от запаха её тела и ощущения нежной кожи под ладонями. Нужно сделать всего одно движение вниз — нырнуть под резинку штанов с трусиками.

Но я же терпелив, как Будда. Будда с каменным стояком. Я не был ни с одной женщиной после той памятной ночи. Посидев вчера в баре, понял, что и не хочу.

Вот её, нежную, подрагивающую и сомневающуюся Бабочку — хочу до одури, до зуда.

Пришлось отодвинуться от Алёны, пока мыслями не занесло в чересчур откровенный фильм для взрослых.

— Сегодня приедет Ваня с женой. Составишь компанию?

Алёна провернула кольцо на безымянном пальце.

— Уверен, что это необходимо?

— Оксана видела меня вчера. Наверное, рассказала брату, что я успел жениться во время его отсутствия. На ком — догадаться несложно. Боишься?

Алёна подняла на меня взгляд. Светлые глаза, большие и прозрачные, как озёра.

— Ваня не был рад даже моему простому присутствию. Он уверен, что я вешаюсь на тебя, нагло пользуясь сходством с бывшей невестой.

— Я развенчаю этот миф. Скажу, что клеюсь к тебе сам. Безрезультатно, о чём очень сожалею, — подмигнул девушке, но потом перешёл на серьёзный тон. — Я не дам тебя в обиду. Никому.

— Спасибо. Если настаиваешь, я составлю тебе компанию.

— Не настаиваю, предлагаю. В конце концов, ты в положении. Тебе не стоит нервничать. Если не хочешь сидеть за ужином, можешь побыть у себя под предлогом недомогания.

Алёна кивнула. На мгновение я испытал разочарование, пока не услышал:

— Я буду за ужином. Мне нужно парадно одеться?

— Мы у себя дома. Одевайся так, как тебе удобно.

37. Алёна

Арсений сказал, одевайся, как удобно. Но уверена, что он будет в одной из своих любимых рубашек, сидящих на нём безукоризненно.

Он всегда выглядел хорошо и стильно: и в дорогом чёрном костюме, и в спортивном поло с лёгкими брюками.

Хотелось выглядеть соответствующе. Поэтому я надела бледно-розовое, воздушное платье. Знала, что оно шло мне и освежало цвет лица.

Я собрала волосы в пучок, но потом распустила их.

— Ты права, так гораздо лучше. Ещё надень вот это…

Арсений подошёл ко мне со спины. На шею легло прохладное золото. Цепочка с кулоном в виде бабочки. По контуру рассыпаны крошечные драгоценные камни, играющие острыми гранями.

— Мне кажется, тебе пора остановиться с ювелирными подарками.

— Пытаюсь тебе угодить. Никак не получается, да?

Арсений вопросительно посмотрел на меня через зеркало.

— Нравится, — призналась. — Украшение очень красивое и не претенциозное.

Арсений обрадованно улыбнулся и легко справился с застёжкой. Его пальцы застыли на моих плечах. Покровский наклонился, поцеловав мои волосы.

— Мне нравится, как ты пахнешь.

— Это всего лишь парфюм, который ты подарил.

— Парфюм чувствуется, но совсем немного. Ты пахнешь вкуснее.

Арсений перевёл взгляд на циферблат массивных часов.

— Ждём Ваню, да?

— Скоро должен приехать. Если не хочешь, можешь остаться.

— Я выйду к твоим гостям. Ничего страшного.

В этот момент нам доложили, что приехали Ваня с Оксаной.

Мы спустились вниз, к гостям. Жена Вани, Оксана, искрилась, как новогодняя гирлянда. Потратила на макияж и укладку не один час времени. На ней было надето чёрное платье, намного выше колена. Оно обтягивало тело, словно футляр.

Хорошо, что я не вышла к гостям в домашней одежде. Я не такая яркая, как брюнетка Оксана, но рядом с Арсением выглядела гармонично.

Иван обнял брата, хлопнув по плечу, удостоил меня дружеского поцелуя в щёку. После стандартного обмена приветствиями мы сели за стол. Большую часть еды заказали из ресторана, потому что Арсений не ждал сегодня гостей.